Сорок акварелей о жизни в плену (Nihon Keizai, Япония)

Материалы ИноСМИ содержат оценки исключительно зарубежных СМИ и не отражают позицию редакции ИноСМИ

Читать inosmi.ru в

Окончание Второй мировой войны застало Нобуо Киути в Маньчжурии. Советские войска взяли его в плен и интернировали на Украину. Он готовился к смерти несколько раз, однако выжил — а вернувшись домой, захотел рассказать о том, что увидел во время заключения, и начал рисовать. Он создал больше 100 картин. В прошлом году часть его работ вошла во всемирное наследие ЮНЕСКО.

Нобуо Киути (Nobuo Kiuchi)

Десятого октября прошлого года, третий час ночи. В ту ночь мой сын сообщил мне эту новость. Из-за волнения я не смог уснуть. После окончания Второй мировой войны я был интернирован на Украину. Материалы о сибирском заключении, включая 40 моих акварелей об украинском интернировании, были включены в список всемирного наследия ЮНЕСКО.

В ту ночь я вспомнил улыбающиеся лица боевых товарищей, погибших молодыми. Во время и после войны было стыдно остаться живым и вернуться пленником. Мне было неловко остаться в живых одному, однако теперь я могу с гордостью сообщить моим друзьям, которые находятся в раю, что я выжил не зря.

Опыт жестокого заключения не скрыть

Окончание войны застало меня на передовой в Маньчжурии в возрасте 21 года. В то время я только окончил школу подготовки авиаинженеров и поступил на службу в авиаотряд сухопутных сил, став воздушным десантником. После этого меня взяли в плен советские войска и интернировали на Украину, где я провел два с половиной года. В 1948 году я оказался в городе Майдзуру, который расположен в префектуре Киото.

Я готовился к смерти несколько раз, однако выжил. Поэтому я решил сохранить записи о своем заключении, пока о них свежа память. Через некоторое время после возвращения на родину я нарисовал акварельными красками картину на листе бумаги размером А5. Я решил рисовать акварелью из-за той ее особенности, что, когда краска высыхает, можно наносить новый слой. Всего я нарисовал больше 100 картин.

Уличный туалет, огороженный циновкой из соломы. Кровати на 24 человека на площади всего девять квадратных метров. Очистка железных бочек от испражнений. Работа в каменоломне в лютый холод. Похороны боевых товарищей, умерших от холода и болезней… Жизнь в заключении — это и есть сама жестокость. Я изобразил все, ничего не скрывая: свои страдания и жестокое обращение.

При этом я также нарисовал свое общение с другими заключенными: русскими, немцами, венграми, итальянцами. Например, хоровое пение со славянами, сумо с русскими, верховую езду с монголами, настольный теннис с немцами. Таким образом я рассказал об отсутствии победителей и проигравших и расовой дискриминации.

Замерзающий голубоглазый молодой солдат

Эта картина изображает молодого солдата из России. Однажды на обочине дороги ледяная вода попала ему в сапоги, от чего он чуть не расплакался. Когда я спросил, сколько ему лет, он ответил: 14. Я сел рядом с ним и начал разминать ему руками замерзающие ноги. В его голубых глазах появились слезы.

Наверное, он вспомнил о своей семье. Такие молодые бойцы были и в Японии. Говорят, что 15-летний подросток бросился с гранатой под вражеский танк. Страшная история.

В 1996 году мой сын разместил мои работы на сайте, который назывался «Собрание картин о заключении в СССР». Что же произошло? Начало поступать большое количество откликов из разных стран.

Благодаря помощи людей, с которыми я познакомился через этот сайт, текст был переведен на русский, английский, итальянский и другие языки.

В 2011 году произошло следующее событие. Москвич, посмотревший сайт, прислал мне фото своего отца, поскольку человек, изображенный на одной из моих картин, был похож на него. Этот мужчина — капитан Покровский из офицерской школы ВВС. Мы сдружились с ним, поскольку я тоже был летчиком. Он стал доверять японцам и давал мне на хранение ключи от склада. Я и представить не мог, что получу письмо от его сына.

Этой картиной я хотел показать, что все мы ненавидим войну, что мы все дружно общаемся. Скорее она не антивоенная, а наполнена любовью к человеку. Я думаю, что ЮНЕСКО включила мои картины в список всемирного наследия, поскольку в них есть элементы, которые может прочувствовать любой человек.

В моих картинах — антивоенная клятва

Так я оказался в центре внимания в качестве человека, который был интернирован в СССР, однако на моей визитке написано «писатель манга сэнрю». Мой псевдоним — Сию. В детстве мне нравились истории о привидениях, поэтому мои друзья дали мне такое прозвище (одинаковый иероглиф «ю» в прозвище и слове «привидение»). Дед по материнской линии и мама любили хайку, поэтому в детстве я подражал некоторым авторам. Однако мне нравился жанр сэнрю (сатирико-юмористический жанр японской поэзии — ИноСМИ), который не содержит киго, указания на одно из четырех времен года, поэтому примерно с десяти лет я начал писать в этом жанре.

В настоящее время я вхожу в общество любителей сэнрю, которое называется «Канда сэнрю». Мы занимаемся творчеством с еще десятью участниками.

Моя роль состоит в том, чтобы писать подходящие картины к сэнрю, написанными моими приятелями. Удивительно, но, когда я слышу трехстишие, состоящее из строк длиной в пять, семь и пять слогов, мое воображение рисует картины. Я уже нарисовал больше тысячи картин.

Молодому человеку, некогда готовившемуся к смерти, в ноябре этого года исполнится 93 года. Я хочу прожить еще дольше и продолжить рисовать картины акварелью. Молясь о том, чтобы ужасы войны не повторились никогда.