Российский патрульный корабль ледового класса напугал Запад. У него – пушка (Asia Times, Гонконг)
Материалы ИноСМИ содержат оценки исключительно зарубежных СМИ и не отражают позицию редакции ИноСМИ
Читать inosmi.ru в
Российский патрульный корабль ледового класса “Иван Папанин” приступил к ходовым испытаниям, пишет AT. Этот корабль будет нести орудие — потенциально даже крылатые ракеты. По мнению автора статьи, он принесет Москве господство в Арктике.
Габриэль Онрада (Gabriel Honrada)
Новый российский боевой ледокол (а вернее – патрульный корабль ледового класса. – Прим. ИноСМИ) “Иван Папанин”, построенный по проекту 23550, приступил к ходовым испытаниям. Это свидетельствует о стратегическом внимании России к Арктике на фоне надвигающейся новой холодной войны.
В этом месяце издание The War Zone сообщило, что судно не просто предназначено для плавания во льдах, но будет при этом еще нести и орудие — потенциально даже крылатые ракеты.
Планировалось, что построенное на Адмиралтейских верфях в Санкт-Петербурге судно будет сдано в эксплуатацию в 2023 году, но возникли задержки — в том числе из-за продолжающегося конфликта на Украине, говорится в репортаже The War Zone.
Вооружение “Ивана Папанина” включает 76-мм пушку АК-176МА и, опционально, контейнерные пусковые установки для крылатых ракет “Клуб” и “Калибр”, что существенно повысит его боевые возможности.
Российский ледокольный флот насчитывает около 40 ледоколов и постоянно ширится. Уникальный проект 23550 занял среди них особое место, так как может разбивать лед толщиной до 1,7 метра и предназначен для ведения боя в заполярных условиях.
“Иван Папанин” как пополнение ледокольного флота отражает обширные арктические интересы России и военную стратегию, обусловленную, прежде всего, многогранными и взаимосвязанными проблемами экономики и безопасности.
В статье Центра стратегических и международных исследований от марта 2020 года Хезер Конли и другие авторы отметили, что военное присутствие России в Арктике призвано упрочить национальную безопасность и послужить передовой линией обороны на случай иностранного вторжения. Россия связывает свое экономическое будущее с этим регионом, куда стекается все больше международных инвестиций, и рассчитывает использовать его как плацдарм для проецирования силы в Северной Атлантике.
Конли и соавторы говорят, что Россия придает стратегическое значение Северному морскому пути (СМП) — водной артерии длиной 5 600 километров, простирающейся от Берингова пролива до Карского моря. Большинство же членов международного сообщества, отмечают они, напротив, склонны видеть в СМП международный коридор.
Помимо собственно контроля над морскими коммуникациями, такими как СМП, Джон Грейд напомнил в статье Военно-морского института США от марта 2024 года, что на Арктику приходится 13% неразведанных мировых запасов нефти, 30% неразведанных запасов природного газа, а также ценные минералы, включая востребованные в различных высокотехнологичных отраслях промышленности палладий, кобальт и никель на сумму в триллион долларов.
Эти ресурсы обостряют мировую борьбу за Арктику, поскольку глобальное потепление делает их все доступнее. Канада, США и скандинавские страны имеют в регионе значительное присутствие. Китай объявил себя в 2018 году “околоарктическим государством”, подготовив почву для соперничества великих держав в некогда отдаленном и недоступном регионе ледяных пустошей.
Грейд отмечает, что Россия придерживается стратегии “кто первый пришел, того и рынок”, выдвигая претензии на все более открытые водные пути для международных морских перевозок. В связи с этим Конли и другие отмечают, что Россия передала административный контроль над СМП своему ядерному агентству (“Росатом”) и ограничила проход иностранных военных кораблей без уведомления за 45 суток и разрешения правительства.
Рассуждая о российской милитаризации Арктики, Грейд говорит, что Москва разместила там крылатые ракеты большой дальности, которые могут поражать цели в Канаде и США, а ее бомбардировщики прощупывают оборону на северных подступах. Грейд также напоминает, что тихоокеанское побережье страны патрулируют подлодки с крылатыми ракетами.
Кроме того, Михаэль Пауль и Йоран Свистек в статье Немецкого института по международным отношениям и безопасности (SWP) за февраль 2022 года подчеркнули, что Россия уделяет особое внимание расширению и модернизации Северного флота, чья цель — демонстрировать силу далеко за пределами прибрежных вод в Атлантике и Тихом океане.
По словам Пауля и Свистека, Северный флот имеет решающее значение для ядерного сдерживания, экономических интересов и защиты ресурсов России и представляет собой самое значительное военное присутствие страны в Арктике. Преобразование Арктики в отдельный военный округ в январе 2021 года подчеркивает ее значение в российской стратегии национальной обороны.
Немецкие ученые перечисляют события, иллюстрирующие стратегическую важность Арктики для интересов России: это и строительство новой военной инфраструктуры, и демонстрация способности атомных подводных лодок разбивать толстый лед и пополнение флотского арсенала нашумевшим ядерным оружием судного дня под названием “Посейдон”.
В другом докладе Немецкого института по международным отношениям и безопасности от ноября 2020 года Янис Клюге и Михаэль Пауль подчеркивают, что приоритет Северного флота — защита российских подводных лодок с ядерными баллистическими ракетами (ПЛАРБ), на которые приходится две трети ее военно-морских средств ядерного сдерживания.
Клюге и Пол отмечают, что в случае конфликта флот обеспечит Москве доступ к Атлантике, одновременно не пустив в российскую Арктику враждебные силы. Кроме того, он станет оплотом для защиты ПЛАРБ и обеспечит возможность ответного удара.
Они отмечают, что, хотя Россия сохраняет в Арктике преимущественно оборонительную позицию, она готова к стремительной эскалации в случае конфликта — вплоть до потенциальных наступательных операций по защите основных сил и, возможно, частичной оккупации северной Скандинавии.
Однако на военной позиции России в Арктике мог сказаться конфликт на Украине. Хотя боевые действия не повлияли на стратегическое сдерживание России, их последствия чреваты отсроченным эффектом на оперативном и тактическом уровнях.
В статье Центра стратегических и международных исследований от января 2023 года Колин Уолл и Ньёрд Вегге отметили, что российские подразделения в Арктике — в частности все тот же Северный флот — сохраняют надежный ядерный потенциал для нанесения ответного удара, несмотря на “ошеломляющие” материальные и человеческие потери на Украине (судя по всему, информация взята из украинских СМИ – без какой-либо ссылки на источник, как у нас говорят "от фонаря". – Прим. ИноСМИ).
Уолл и Вегге отмечают, что, хотя краткосрочные угрозы России Западу через военно-морские и воздушно-космические силы в основном не изменились, санкции могут повлиять на оборонную промышленность страны в долгосрочной перспективе, ослабив грозную мощь Северного флота через пять-десять лет.
В частности, говорят они, нехватка высокоточных боеприпасов может сдержать наступательные меры России против арктических союзников НАТО. В то же время они отмечают, что, хотя общий потенциал российских ПВО остается неизменным, с заменой утраченных на Украине ракетных комплексов малой дальности “Панцирь” могут возникнуть трудности.
При этом Уолл и Вегге отмечают, что расширенное применение гибридной тактики в Арктике со стороны России предполагает упор на гибридные стратегии для оказания влияния и создания неопределенности на фоне сокращения обычного военного потенциала в регионе.
Катарина Кертисова и Габриэлла Грициус в статье Европейской сети лидеров от августа 2023 года отмечают, что с февраля 2022 года российские гибридныые усилия в Арктике развиваются по четырем направлениям: эскалация киберактивности, вмешательство в критическую инфраструктуру, шпионаж и преступная деятельность.
Кертисова и Грициус говорят, что кибероперации — в частности хакерские атаки типа “распределенный отказ в обслуживании” (DDOS) — заметно возросли в арктических странах, особенно нацеленные на правительственные системы и избирательные процессы.
Они также говорят, что угроза ключевой инфраструктуре, включая подводные кабели и трубопроводы, также увеличилась, а такие инциденты, как подрыв трубопровода “Северный поток”, подчеркивают имеющиеся уязвимости.
Кертисова и Грициус отмечают, что слежка также участилась — при этом Россию обвиняют в шпионаже в территориальных водах с использованием гражданских судов. Наконец, они говорят, что российский арсенал пополнился противозаконной деятельностью, что еще больше осложняет стремительно меняющуюся ситуацию в сфере безопасности в Арктике.